bkz.tom.ru | Поиск по сайту | Карта сайта | Архив | Документы учреждения | Противодействие коррупции |

Лукас Генюшас: «Настоящий слушатель живет в провинции»

 

«Мы следили за вашими выступлениями на конкурсе Чайковского в виртуальном зале», - сообщила одна из слушательниц Лукасу Генюшасу во время автограф-сессии». «Мы за вас болели», - поддержала другая. Музыкант, впервые приехавший в Томск, был тронут и такими признаниями, и восторженным приемом, который оказала публика.

 

О том, что в Томск приедет лауреат престижных международных конкурсов Лукас Генюшас, ценители фортепианной музыки знали еще прошлогодней весной, когда имя молодого талантливого пианиста появилось в филармоническом абонементе «Во власти клавира». С того момента и началось ожидание. Аншлаговый концерт 13 февраля оправдал его и подтвердил любовь томичей к академическому искусству. Приезд московского пианиста стал возможен благодаря программе «Звезды XXI века», которая поддержана министерством культуры Российской Федерации.

Музыка на окраинах

 

- Это программа Московской филармонии позволила побывать мне с концертами и в Красноярске, и в Кургане, и в Омске, и к вам в Томск приехать. Чем я очень рад, потому что до «Звезд XXI века» я выступал только в некоторых крупных городах, и даже в городах, близких к Москве, как Рязань, не бывал.

- Какой опыт приобретаете, знакомясь с российской провинцией? Какие ощущения рождают не столичные города?

- С одной стороны, какой-то отделенности от мира, с другой - чистоты и жизненной правды, которая теряется в столице. Люди в провинции честнее, они более настоящие, если можно так сказать.Это прекрасно проявляется в условиях концертного зала. То, как слушают музыку - идеальный показатель. Так, как меня слушали в некоторых маленьких городах России, не слушают нигде. В частности, сегодня. Хотя Томск далеко не самый маленький город. Но это слушательская самоотдача, желание проникнуться музыкой, попасть под ее воздействие –потрясающая!

- В момент, когда волна, идущая со сцены встречается с волной, идущей из зала, возникает энергетический обмен, который рождает удивительный эффект соединения артиста и публики. И сегодня, на концерте это было.

 


- Мне кажется, что люди пришли не для развлечения, а потому, что испытывают духовную потребность в классической музыке. В Америке, в столичных городах - публика по большей части в залы слушатель приходит развлечься и еще, черт знает, по каким причинам. Допустим, престижно… У меня в голове это не укладывается. Настоящую публику я встречал там, где вообще нет возможности прийти в концертный зал - например, в больнице. Я играл, не поверите, в тюрьме…

- Даже так! И где это случилось?

- В Канаде. В рамках благотворительного проекта, который предусматривает концерты в больницах, детских домах и тюрьмах. Делается это на частные деньги. Человек открыл фонд и пригласил меня, потому что мы давно знакомы, и потому, что ему нравится фортепианная музыка. Еще нас связывают литовские корни, говорим между собой по-литовски. Этот человек к музыке отношения не имеет, но предан искусству, и он одержим идей, что музыку в больших концертных залах слушают «неправильные люди», что нужно музыку привозить в те места, куда она не приходит сама. В апреле я дам вторую серию концертов в Канаде.

- С кем можно сравнить музыканта, чей график гастрольных выступлений расписан на несколько лет вперед? С бегуном на марафонскую дистанцию?

- Скорее с мореплавателем. Потому что не прекращается путешествие по миру.
Но я не люблю обобщений. Все зависит от стиля жизни и решений, которые ты принимаешь. Решений, касающихся карьеры или ритма своих концертов. Непрерывающаяся вереница концертов – это тоже выбор самого артиста. Ведь можно построить свою жизнь иначе.

- Между чем идет выбор?

- Между домом и кочевой жизнью. Хотя путешествия - часть моей жизни, неотъемлемая часть, к которой привык. Я знаю, как хорошо путешествовать. Другое дело, что мое путешествие – это путешествие не туристического толка.  И это отражается на стиле перемещений и точках, которые ты посещаешь. 

- Изменения места действия, например, концерт на «краю географии» или в тюрьме, меняет ли Вашу миссию как музыканта?

- Когда концерт проходит на высоком градусе, то это больше, чем просветительство и уж, тем более, чем развлечение. Это акт духовного воздействия на человека. И может быть, даже источник трансформации личности. Это высокая цель, и, осознаю, она, может быть, не достижимая. Но, наверное, в этом и заключается миссия музыканта - художника.. Я не склонен к идеализации, но считаю, что нужно идти по этому пути, как по ступеням.

Семья – фундамент

 


- Если не ошибаюсь, вы - музыкант в четвертом поколении.

- Да, первым музыкантом в моем роду по материнской линии была моя прабабушка - была мама Веры Васильевны Горностаевой, которая воспитала меня. А со стороны отца я – третье поколение. ДедушкаРимасГенюшас был был маститым дирижером, много лет работал в оперном театре. У меня совершенно безнадежно музыкальное окружение. Все, кроме дедушки Римаса и его младшего сына, ЮргансаГенюшаса, пианисты. И я недавно женился на пианистке.

- Вы учились в консерватории у Веры Васильевны Горностаевой. Сложно ли было быть учеником своей бабушки?

- Пожалуй, сложно. Но! Вопрос родства практически не просматривался в наших занятиях, не отражался на нашей работе. Вера Васильевна умела разграничить дом и консерваторию. Я не воспринимал ее как бабушку в момент занятий. Да и ни в какой другой момент. Она была для меня учителем на 99 % и только на 1 % - бабушкой. Она была мне близкий человек, и эта близость, в первую очередь была профессиональная. Потому что наши разговоры по большей части состояли из разговоров о профессии, о музыке, о культуре, об искусстве, о воспитании личности.

- Набоков говорил, что меня воспитывал луч света из кабинета отца. То есть отец был примером, образцом. В чем для вас образец бабушка?

- Бабушка воспитывала меня на деле. Проводила со мной много времени за инструментом. Для нее слово было важно. Она была публицистом и литературным словом владела блестяще. Она могла давать урок по телефону не менее успешно, чем за роялем. Она умела пластично описать музыку так, что ей нужно было. О Вере Васильевне можно говорить долго. Но у нас были непростые отношения. Я сопротивлялся ее влиянию, ее власти. А влияние ее было колоссальное, сокрушительное по мощности. Бабушка была человеком невероятной личностной силы. Она давала больше, чем мог воспринять человек.

- Если для вас музыка - естественная среда, то когда вы стали осознавать, что музыка для кого-то может быть неестественной и даже противоестественной средой? Когда музыка может существовать отдельно от привычной жизни человека…

- Удивительно, на репетиции я думал об этом. Очень долго жил с убеждением, что все так живут в музыке, все так же понимают музыку, как и я.Мне казалось, что если я сделал какую-то малейшую ошибку, то все узнают, все, кто сидит в зале, услышат этот дефект. Гораздо позже я стал осознавать, что мы живем в совсем отдельном, довольно герметичном мире, у которого не всегда налажена связь с окружающей средой. 

Нужный акцент

 

- Писатель пишет о себе…. То же можно сказать и о композиторе, и о режиссере. Через что выражает себя пианист, исполнитель? Через выбор произведений, через репертуар, через интерпретацию?

- Выбор произведений всегда очень важен. Выбором музыкант выражает свою индивидуальность, предпочтения и вкусы.Уже не говоря об интерпретации. В музыкантских кругах, настроенных на аутентичность, принято считать, что важнее всего замысел композитора, и его раскрытие –основная задача исполнителя, без какого-либо личного «компонента». Частично я отношусь к этим людям. Но они забывают о том, что любой человек, хочет он того или нет, прикасаясь к сочинению композитора, обнаруживает свою индивидуальность. И как бы он ни пытался сыграть в соответствии с традицией, с представлением о композиторском замысле, он будет играть себя. Это свойство любого человека.

- Если провести параллель с поэзией, то на память придут слова Бродского о том, что

- Мера творческой свободы – это тоже болезненный вопрос для исполнителя. В момент игры входишь в такое состояние, когда кажется, все, что ты делаешь, действительно, принадлежит тебе. Когда, кажется, что ты можешь «изгибать» материал туда – сюда. Но все-таки есть какие-то четкие условия, которые записаны в нотах. С другой стороны, не надо забывать и о том, что исполнительская традиция - это во многом устная традиция. Очень многое, что не записано и никак не может быть зафиксировано.

- Исходя из ваших слов, можно сделать предположение, что программу концерта формировали вы. И, видимо, совершенно не случайно включили в него романтиков Шопена и Шумана. А из современных композиторов – Леонида Десятникова, чья сюита «Отзвуки театра» рифмуется с шумановским «Венским карнавалом».

 

- Практически всегда я сам формирую программу концертов. В зависимости от интересов и моих, и публики. А сочинение Леонида Десятникова поставил не только потому, что есть связь с «Карнавалом» Шумана. Хотя арка действительно возникает, потому что там и там - тема театра.  Но есть и личный аспект, связанный с музыкой Десятникова. Леонид Аркадьевич – близкий друг семьи, и я вырос на его глазах, под его чутким художественным руководством.

- О Шопене вы как-то сказали, в каждом концерте остается что-то не доигранное. Это тоска по идеальному?

- Это поиск наиболее точного исполнения и наиболее яркого, острого, фокусированного. Так в принципе с любой музыкой. Но с Шопеном особенно.  Его музыка отличается цельностью и гармоничностью высказываний и абсолютным совершенством форм этого высказывания. Поэтому, когда у тебя в руках совершенный материал, то отступление на миллиметр вправо-влево приводит к тому, что музыка рассыпается на глазах. Когда берешь в руки столь хрупкий и совершенный оригинал, надо с ним бережно обращаться. В этом сложность Шопена. Шопен – лакмусовая бумажка исполнительского искусства. Нейгауз как –то заметил, что если ты научился прилично играть Баха и Шопена, можешь играть все остальное. Это некоторая гипербола, но в ней что-то есть.
 


- Решение участвовать в конкурсе имени Чайковского от кого шло? Обсуждалось ли оно внутри семьи?
- Обсуждалось очень подробно. В течение двух лет мы находились в поиске правильного решения. Бабушка умерла за полгода до начала конкурса. И она была уверена, что мне нужно участвовать в конкурсе. Она хотела, чтобы я вышел и показал то, что я накопил за последние пять лет с момента участия в предыдущем конкурсе. И, конечно, решению Веры Васильевны я не мог сопротивляться. И уж тем более, после ее ухода.

- Изменился ли Ваш ритм жизни после конкурса?

- Приглашения выступить, конечно, сопутствуют успеху.  Хотя моя концертная жизнь началась заметно раньше, чем участие в конкурсе Чайковского. Последние пять лет я играю 50-60 концертов в сезон. Но конкурс, разумеется, изменил горизонты. Моя жизнь - больше меняется от других вещей. Например, знакомство с АйленомПритчиным и начало совместного музицирования. Айлен повлиял на меня и как музыкант, и как человек, продолжаю у него многому учиться.

- Среди ваших друзей - только музыканты?

- Есть люди других профессий, но очень много музыкантов. Все-таки наш "цех" определяет круг общения.

Текст: Татьяна ВЕСНИНА.
Фото: Владимир БОБРЕЦОВ.