| Тарас Багинец |
|
совершенствовал свое мастерство у ведущих европейских профессоров. Сегодня его день расписан по минутам, а его имя можно услышать на крупных концертных площадках России и мира. Каждый музыкант в конечном итоге скажет примерно одно и то же: когда-то он просто почувствовал, что это ЕГО инструмент, и с этого времени они не расстаются. У меня такой момент случился в 12 лет, когда я со своими одноклассниками в общем-то случайно попал на органный концерт. А спустя два с половиной года, поступив в музыкальное училище, сумел убедить руководство фортепианного отделения на организацию в училище факультативного класса органа. С тех пор я свою жизнь без органа не мыслил.  Хоть в моей семье музыку любят, все равно решение стать музыкантом принимал я сам. Хотя с другой стороны, сказать, что влияния не было, тоже будет неправильным. Ведь родители водили меня в музыкальную школу даже тогда, когда я не хотел туда идти, а хотел погонять мяч с друзьями на стадионе. Но родители находили какие-то немыслимые аргументы, и в итоге я совмещал футбол и музыку. Он совершенствовал свое мастерство у ведущих профессоров Европы: Х. Вальтера, М. Бекера, Л. Ломанна и других. Органной культуре в каждой из стран Европы по нескольку сотен лет и она тесно связана с доминирующей там церковью. А в России органное искусство относительно молодое и у него исключительно концертная направленность. Ведь православная церковь использование органа в службах не предусматривает. На Западе же происходит обучение как концертному исполнительству, так и церковной службе на органе.  Российские слушатели очень доброжелательные, и играть для них всегда приятно. Чем крупнее город, чем прочнее в нем традиции классического музыкального искусства, тем взыскательнее публика. Меня это радует еще и потому, что играть сложные концептуальные программы всегда интереснее, нежели органный поп-набор, в духе ре-минорной Токкаты, Адажио Альбинони и Токкаты Бёльмана. Конечно, популярную органную музыку тоже приходится играть, ведь необходимым условием «концептуального творчества» является финансовая возможность филармонии все это артисту разрешать, а также наличие слушателей, желающих все это выслушать. Вот с публикой и вырабатываем своего рода компромиссы. Транскрипции для органа — это особенная часть искусства органиста, которой надо заниматься всерьез. У меня были и есть произведения, которые хотелось бы переложить для органа, но, к сожалению, на это нет времени. Напряженный гастрольный график не дает возможности этим заняться, остается только мечтать. К тому же импровизации это совершенно самостоятельное искусство, которое надо изучать серьезно. К сожалению, в России, в Украине, да и в других странах бывшего Союза искусству импровизации в консерваториях не обучают — некому. В европейских же академиях классы импровизации существуют.  Органисты всегда были и остаются одной из наименее оплачиваемых профессий среди музыкантов. Приглашения уехать за рубеж были как в 90-е годы, так и в 2000-е. Но мне гораздо интереснее работать в системе регулярных светских органных концертов, а в Европу ездить с разовыми гастролями. Тем более этот выбор кажется правильным, если учесть, что по сравнению со временем даже 10-летней давности доходы органистов в Европе и России чуть подровнялись, такой пропасти, какая была в 90-е годы, сейчас нет. Вдохновение для игры Тарас черпает в нотах. В книгах. В истории. В общении с другими людьми. Источник |
