| Притяжение Италии |
 Фаузия Тажина сменила смычок на дирижерский пульт Томского Академического симфонического оркестра В Венеции звенел и переливался красками карнавал, а в Томске его отголоски звучали в знаменитой «Кампанелле» Никколо Паганини. Февраль объединил в сознании томской культурной общественности два разномасштабных события на концерте «Яркие краски Италии». Конечно, концерт Томского Академического симфонического оркестра не имел мирового резонанса, но для томского слушателя и для Томской филармонии он стал особенным. Особенность заключалась не столько в программе, сколько в дирижере. Спустя девять лет за дирижерский пульт Томского оркестра вновь встала женщина. Фаузия Тажина, выпускница Новосибирской консерватории имени М.И. Глинки, ученица хорошо известного томичам Вячеслава Прасолова, стала третьей в списке женщин-дирижеров. Напомним, до нее с нашим симфоническим оркестром работали Мария Эклунд, которую Томску рекомендовал сам Геннадий Рождественский и знаменитая Вероника Дударова (еще в советскую эпоху).  Однако с коллективом Томского Академического симфонического оркестра Фаузия не только хорошо знакома, но и дружна. Познакомилась в прошлом сезоне на гастролях в Китае. В апреле 2019 года выступила в роли концертмейстера на концерте «Музыка великого времени», где звучала Восьмая симфония Д. Шостаковича и музыка А. Хачарутяра из балета «Спартак». А концертмейстером оркестра работает ее муж – Семен Промое. Концерт «Яркие краски Италии» — второй дирижерский опыт Фаузии Тажиной. Блестящая скрипачка, лауреат международных конкурсов, профессию дирижера выбрала еще когда училась по специальности «инструментальное исполнительство». Но о дирижировании мечтала еще в школе. И даже делала робкие попытки дирижировать (просила знакомого дирижера дать ей возможность ощутить вкус управления оркестром). - К сожалению, в программе струнников нет такого предмета, как дирижирование, – говорит Фаузия Тажина. – Но в струнном квартете солирующая скрипка всегда выполняет функции дирижера. А у нас был замечательный преподаватель по квартету. Он и подвел меня к мысли о дирижировании. Ведь дирижер – это тоже исполнитель, только его инструмент – оркестр. В руководстве студенческим коллективом я поняла, что могу дирижировать. Да, очень важна мануальная техника. Но дирижер – это характер, прежде всего. Я по характеру – боец.  Концерт, который Тажина провела уверенно, энергично, с внутренним спокойствием действительно показал ее умение подчинить оркестр своей воле. Чувствовалась и продуманность, и личное отношение к каждому из прозвучавших сочинений. Тема Италии в названии концерта была подсказана, с одной стороны, предложением гитариста Кузьмы Филимонова исполнить с симфоническим оркестром оригинальный Концерт для гитары с оркестром ре мажор Марио Кастельнуово-Тедеско, который звучит крайне редко, с другой – собственными воспоминаниями о Венеции и Вероне, где Фаузия побывала еще студенткой, как участница конкурса скрипачей. Так возникли в программе и «Кампанелла» Паганини, в которой есть отзвук Венецианского карнавала, и любимый балет Прокофьева. - Прокофьев – один из моих любимейших композиторов, а «Ромео и Джульетта» - самый любимый из всех балетов. Считаю эту музыку – гениальной. Болею ею давно, со студенчества. Я ее перекладывала для камерного оркестра, для солирующей скрипки (пыталась сделать фантазию), а сыграть музыку из «Ромео и Джульетты» с оркестром – это мечта, - признается Фаузия Тажина. – Со звучанием симфонического оркестра ничто не сравнится!  Это было и вправду прекрасно! Тосканские пейзажи веками вдохновляющие художников и поэтов будто были нарисованы музыкой Марио Кастельнуово-Тедеско, а солирующая гитара Кузьмы Филимонова попеременно была то свечкой кипариса вдоль дороги, то одиноко стоящем храмом на фоне плавных линий зеленых холмов, плавно перетекающих в поля – струнные и деревянные духовые и были этими перекатами, волнами, которые натекают друг на друга, создавая итальянскую негу и простор одновременно. Любви русских к Италии – около трех веков. И за это время она прочно вошла в сознание как страна, где всё – музыка. И пейзажи, и архитектура, и море, и сам климат, и даже знаменитый итальянский темперамент. Именно он ярче всего и чувствовался в игре Семена Промое, солировавшего в «Кампанелле» Паганини.  Второе отделение было отданное «жизни» - романтическому утверждению любви через самопожертвование. Семь номеров сюиты из балета «Ромео и Джульетта» С. Прокофьева воспринимались как своеобразный комментарий к известной трагедии Шекспира. В портрете враждующих семейств Монтекки и Капулетти запомнились брутальным Танцем рыцарей – это, пожалуй, самая узнаваемая мелодия. Тему вражды подчеркивали валторны и пиццикато струнных, контрастом к которым звучал нежный аккомпанемент арфы Екатерины Лаптевой, грациозных флейт. Легкое скерцино рисовало образ шаловливой девочки Джульетты, где лирический кларнет Евгения Лукьянчука и мечтательная флейта Евгения Некрасова стали голосом ее девической мечты. Обширная музыкальная сцена «Ромео и Джульетта перед разлукой» в трактовке Фаузии Тяжиной стала выражением накала любовной страсти. Экспрессия оркестрового тутти позже уступила место красочной танцевальной мелодии, где акценты ударных и голос кларнета еще создавали иллюзию надежды, что все обойдется хорошо. С этой трагедией всегда так бывает. Несмотря на то, что итог известен всем заранее, но перед самым финалом неизменно возникает ожидание чуда. Но чудо заключается не столько в развитии фабулы, сколько в том, как исполнена музыка. И диалог гобоев со скрипками выражали такую нестерпимую боль, что комок слез подкатывал к горлу. В эпилоге остается добавить, что у томских слушателей есть возможность еще раз увидеть Фаузию Тяжину за дирижерским пультом, но уже в следующем сезоне. Текст: Татьяна ВЕСНИНА. Фото: Игорь ВОЛК. |
