bkz.tom.ru | Поиск по сайту | Карта сайта | Архив | Документы учреждения | Противодействие коррупции |

2020-й по Брэдбери
rb_09.jpg

2020-й по Брэдбери
Американский фантаст в свое столетие вошел реалистом под классическую музыку

… Из полумрака сцены твердый мужской голос с интонацией телевизионного диктора произнес: «451° по Фаренгейту – температура, при которой воспламеняется и горит бумага. Рэй Брэдбери». А потом пространство стало наполняться музыкой. А вместе с музыкой сцену, зал, души слушателей стала наполнять тревога и даже ужас смерти. Эту тревогу и ужас пред чем-то страшным, неизвестным, неотвратимым и отвратительным рождала музыка. Четыре музыканта, четыре инструмента – скрипка, скрипка, альт и виолончель – сгущали атмосферу Органного зала до состояния суспензии, где восторг и страх смешивались в равных пропорциях с красотой и наслаждением.

Никогда еще Карл Дженкинс не звучал так мистически инфернально и жутковато. Чередование быстрых и медленных частей создавало определенный ритм, напоминающий танец. Не просто танец, а танец смерти. Так с музыкой еще до того, как будут прочитаны страницы повести вошла тема смерти. Но рядом… рядом был Свет.

Concerto grosso – старинный жанр ансамблевой инструментальной музыки, идущий из барочных времен, в исполнении ансамбля «Фаэтон», превращался в музыкальный символ нашего времени. А музыканты были его демиургами – они извлекали не звуки из своих инструментов, а наши тайные мысли и страхи, они с помощью музыки без слов рассказывали нам о нас. И одновременно – о прошлом человечества. И возможном будущем.

И как только смычки опустились, вновь раздался мужской голос: «Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются…» Каждое предложение с напором огнемета ударяло прямо в сердце и мозг слушателей. Артем Киселев, артист Томского драматического театра, читал спокойно, но мощно. В его голосе звучала экспрессия неумолимого рока: «Медный наконечник брандспойта зажат в кулаках, громадный питон изрыгает на мир ядовитую струю керосина, кровь стучит в висках, а руки кажутся руками диковинного дирижёра, исполняющего симфонию огня и разрушения, превращая в пепел изорванные, обуглившиеся страницы истории….»

Полумрак сцены окрашивался языками пламени, которые уже в следующем эпизоде сменились на капли дождя, а затем огненного цвета закружили листья клена – невидимый глазу слушателей видеорежиссер Игорь Цвинун менял на компьютере картинки, а они, заряженные через проект, усиливали ощущение мистического страха или, напротив, создавали лирическое пространство для свиданий.

Дженкинса давно сменил Бриттен, его простая симфония ложилась на текст Брэдбери так точно, будто эта музыка звучала в голове писателя, когда он писал о непростых отношениях Монтэга с женой и о его душевной драме – потери Класиры, странной девушки, которая заставила его задумать о книгах, которые он жег, заставила полюбить нежность дождя и почувствовать, как осенние листья пахнут корицей…

Музыка, которую выбрала для программы музыковед и автор сценария Вера Тимофеева, выполняла не только иллюстративную роль. Но и направляющую. Пьяццолла и Бетховен, Вивальди и Элгар обозначали повороты сюжета, сливались с ритмом развития событий. В удивительно органичном слиянии музыки и слова жил фантастический сюжет Рэя Брэдбери о пожарном, который сначала был, как все, пожарные – функцией по освобождению жизни от книг и считал, что своей работой он приносит счастье, но после встречи с Класирой, и особенно после того, как понял, что за каждой сожженной книгой стоит человек, принял решение уйти с работы, и тут же стал изгоем. Романтик Элгар, звучавший в конце окрашивал счастливый финал (Монтэг спасся, оказался в кругу немногих бежавших людей, кто заучивал книги наизусть, чтобы сохранить для будущего память о прошлом) дарил надежду.

… В молчаливом напряжении слушал зал последние страницы повести. И думал об открывшейся герою истине: за каждой книгой стоит человек… Но книги – это только часть того, что наполняет человека…

Рэй Брэдбери утверждал, что его «451 градус по Фарингейту» – научно-фантастическую повесть. Спустя 67 лет после выхода книги в свет, слушая историю пожарного Гая Монтэга, трудно было отделаться от мысли, что все написанное – о нас. Антиутопия стала реальностью нашего дня. Антураж пандемийных концертов (маски, измерение температуры тела на входе, санитайзеры для обработки рук, шахматная рассадка) только усиливал это впечатление.

Можно ли было предположить еще год назад, когда только планировался концерт, посвященный 100-летию со дня рождения американского фантаста Рэя Брэдбери, что ситуация в мире изменится настолько, что в свое столетие он войдет реалистом?!

Нет, конечно, сейчас не жгут книги – их просто оцифровывают. И живую музыку не запрещают – ее тоже переводят «в цифру», отправляют в сеть, в режим онлайн-трансляций. И вроде бы образование, то есть передачу знаний от учителя ученику, тоже не отменяют, но переводят в дистанционный формат.

То, что пытался предотвратить писатель, о чем пытался предупредить в середине ХХ века – о потере гуманизма и гуманности в тоталитарном обществе, о замене живого не живым, механическим (а теперь уже и электронным), в начале XXI столетия свершилось, состоялось. Властвует не только телевизионный ящик (в повести образ замены стен телевизорными – просто как предсказание теперь читается), но появились понятия «цифровая культура», «культура онлайн». Живое общение все больше уступает место общению виртуальному.

И, может быть, потому так и ценны живые концерты, что они дают эффект со-переживания. Когда из живой музыки и живого голоса рождается живое впечатление. И хочется им поделится с другим. И хочется слово «живой» выделить жирным шрифтом, написать тысячу раз, как мантру, и повторять, чтобы запрограммировать будущее на концерты со зрителями.

- Я пришла на концерт, чтобы послушать хорошую литературу в исполнении хорошего актера, - призналась зритель Наталья Бабенко. – Произведение Брэдбери прозвучало очень актуально, а экспрессия, с которой читал Артем Киселев, и музыка, которую играл квартет – это просто непередаваемые ощущения.

- Затронута очень важная тема в наши дни, - считает другая зрительница Виктория. – Так как мы действительно теряем очень многое, что дано нам историей. И зачастую теряем человечность. Конечно, сейчас очень непростые времена, связанные с пандемией. Но я рекомендую не бояться и приходить на концерты, соблюдая, конечно, определенные меры безопасности.

- Я просто люблю Органный зал. Это первая причина, почему пришел на концерт. На протяжении последних двух десятилетий я постоянно посещаю концерты, которые проходят здесь, - говорит Владимир Сурин. – Вторая причина – это квартет «Фаэтон», мой любимый коллектив филармонии, хоть он и недавно создан. А третья причина – это художественное слово, к которому я имел раньше какое-то отношение. Поэтому я ходил и буду ходить на концерты.

Текст: Татьяна ВЕСНИНА
Фото: Владимир БОБРЕЦОВ

rb_10.jpg  rb_11.jpg

rb_01.jpg

rb_02.jpg

rb_03.jpg

rb_05.jpg

rb_08.jpg

rb_06.jpg

rb_07.jpg